Около миллиона евро ежедневно воруют у ЕС. Во многих преступлениях
замешаны брюссельские чиновники. Правительственный центр единой Европы
считается рассадником кумовства, жульничества и коррупции.
Большинство чиновников Европейского союза проводят свой рабочий день в
современных кабинетах размером 37,4 кв. м. Некоторым, впрочем,
приходится обходиться клетушками от 6 до 8 кв. м - таков размер камер в
брюссельской тюрьме предварительного заключения "Форест".
В таких стесненных условиях пребывает, например, сотрудник ЕС, долгое
время работавший на Украине. В Киеве он должен был по заданию ЕС с
помощью многомиллионных субвенций смягчать последствия чернобыльской
катастрофы. Тому, кто хотел получить заманчивый подряд, гласит
обвинение, по электронной почте сообщалось, что с него причитается 4% от
суммы заказа в качестве комиссионных.
Один британский поставщик средств безопасности сообщил в полицию, что
чиновник требует взятку. После года расследования полиция арестовала
чиновника в брюссельском аэропорту "Завентем".
Всего несколькими стальными дверьми дальше сидят два сотрудника комиссии
ЕС по недвижимости и логистике. Прокуратура предполагает, что при выборе
поставщиков офисной мебели они, не забывая о себе, влияли на результаты
тендеров.
В соседних камерах до недавнего времени готовились к суду два итальянца.
Похоже, им тоже не удалось устоять перед искушением легкого заработка,
на мысль о котором наводит хитросплетение европейских учреждений. В
результате чего они, согласно обвинению, многие годы "брали на лапу".
Поскольку они частично пошли на сотрудничество со следствием, им
позволено ожидать процесса дома.
В настоящее время в производстве свыше 400 дел по коррупции среди
чиновников ЕС. 70 из них касаются людей, работавших непосредственно в
брюссельском центральном офисе. В прокуратуру попадают только самые
крупные дела. Ей приходится проверять и выдвигать обвинения, например,
против топ-менеджеров, которые незаконным образом получили прибавку к
жалованью, или против работодателей, дававших подряды на уборку зданий
ЕС, нанимавших горничных, уборщиц и полотеров. Потому что был
заключен договор на пять лет общим объемом услуг на 44 млн евро,
который, по осторожной формулировке обвинения, исполнялся некорректно. В
судах в производстве находится 16 дел.
Искушение направить денежный поток в собственный карман особенно велико,
когда речь идет о государственных средствах. В Брюсселе этот соблазн
действует сильнее, чем где-либо. Запутанность структур, непрозрачность
связей и отсутствие контроля образуют питательную среду для того, чтобы
пристраивать на хорошие места родственников, подворовывать и брать
взятки. К концу каждого финансового года в Брюсселе накапливаются
миллиардные суммы, которые и нужно быстренько освоить - а это прекрасная
возможность для мелких и крупных афер.
Комиссия ЕС протестует: представление, будто брюссельский климат особо
располагает к коррупции, всего лишь "беспочвенное подозрение". В
действительности в учреждениях единой Европы подкуп и взятки
распространены "менее, чем где-либо еще".
У инсайдеров, знающих состояние дел изнутри, таких как бюджетный эксперт
от ХДС в Европарламенте Инге Грэсле, это вызывает "только смех". Видя,
как при выдаче заказов, проведении тендеров и закупок регулярно исчезают
миллионы евро, брюссельская чиновница задает вопрос: "Что, администрация
настолько тупа - или настолько продажна?"
Вопрос интересный. Многие годы парламентарии - а вместе с ними ревизоры
и аудиторы - недоумевают по поводу беспечности брюссельской
администрации. Из года в год надзор за сделками, входящий в компетенцию
счетной палаты, становится все более дряблым и неэффективным. Сообщали
об этом Ян Карлссон и Ларс Тобиссон, занимавшие в ней высокие посты, а
теперь ее сотрудниками не являющиеся. Британский коллега госпожи Грэсле
и один из наиболее радикальных критиков ЕС Даниэль Хэннан язвит: "Был бы
Европейский союз обычной фирмой, все его комиссары давно бы сидели".
Некоторые этой участи едва избежали. В 1999 году всему руководству
Европейской комиссии под предводительством люксембуржца Жака Сантера
пришлось уйти в отставку. Миллионные проекты были выданы частным фирмам,
в которых свою долю имели европейские бюрократы. Вплоть до уровня
комиссаров ЕС хорошо оплачиваемые посты раздавались родственникам и
знакомым. Особой широтой души отличалась француженка Эдит Крессон. Она
устроила знакомого дантиста экспертом по исследованию проблем СПИДа.
Следующая комиссия, во главе которой стоял итальянец Романо Проди, с
порога заявила, что "не допустит никакой терпимости" к жульничеству и
коррупции. Спустя четыре года этому составу европейского правительства
пришлось отбиваться от требований уйти в отставку в связи с новым
скандалом. В статистической службе ЕС многие годы "осваивались"
миллионы, которые по фиктивным договорам начислялись на счета
французских и люксембургских фирм, что позволяло европейским чиновникам
высокого ранга улучшать свое финансовое положение.
В 2004 году в должность вступил новый состав комиссии, на сей раз
возглавляемый португальцем Жозе Мануэлем Баррозу. И на этот раз
прозвучали обещания развернуть борьбу с мошенничеством, склонность к
которому возникает в Брюсселе. "Коррупция", по-ученому излагал комиссар,
назначенный бороться против мошенничества и взяток, эстонец Сиим Каллас,
являет собой "симптом плохого менеджмента и отсутствия прозрачности". В
"интересах повышения эффективности" была изменена структура
подразделения по борьбе со служебными злоупотреблениями "Олаф",
подчиненного комиссии. Пользы эта реформа не принесла. Из года в год все
более крупные суммы подпольно утекали из касс ЕС, констатировал
руководитель "Олаф" Франц-Герман Брюнер.
В прошлом году в ЕС 1 млрд 155 млн евро исчезло вследствие
"злоупотреблений", сообщает комиссия в своем июльском отчете. Во многих
случаях причиной был не злой умысел, а лишь халатность и небрежность.
Однако, по статистическим данным, 323 млн евро было все-таки "уведено" с
жульническим умыслом - получается, почти по миллиону евро в день.
На самом деле воровали, конечно, больше: в статистику включаются далеко
не все расходы, и в ней всплывают только расследованные случаи. Даже
эксперты группы "Олаф" не могут оценить истинные масштабы ущерба,
наносимого кумовством и коррупцией.
А ведь еще нужно учитывать, что наибольшая часть денег ЕС уворовывается
не в Брюсселе, а в государствах-членах Союза. Именно там распределяется
80% европейского бюджета - а это 126,5 млрд евро. Отвечают за это
национальные учреждения, раздающие деньги фирмам и крестьянам,
университетам и организациям по охране окружающей среды. Там в отчетах
фигурируют центры по подготовке кадров, которые и построены-то не были.
От них средиземноморские крестьяне получают пособия на цитрусовые,
урожаи которых никогда и не собирали.
Впрочем, и остальные 25 млрд евро из бюджета, распределяемых в Брюсселе,
дают импульс для творческой переориентации денежных потоков.
Например, некий Анджело Т., 60 лет от роду, глава дюжины брюссельских
фирм с разными наименованиями, но одним адресом, считался человеком
широкой души. Кто помогал ему получить заказы от ЕС, вознаграждался или
бесплатной отделкой виллы, или брикетом купюр, или акциями одного из
предприятий, принадлежащих Анджело. Во всяком случае, такое подозрение
сложилось у следователей группы "Олаф" и достигло ушей брюссельской
прокуратуры.
В ходе расследования сыщики вышли на некоего Джанкарло Ц., 46-летнего
чиновника ЕС. Он отвечал за обустройство 132 филиалов в разных странах -
снимал помещения под офисы, обставлял их и оборудовал средствами
безопасности. Был в этой тройке еще один итальянец - 39-летний Серджио
Т., племянник известного политика и сотрудник депутата Европарламента
Джанни Риверы, бывшей футбольной звезды. Ривера о многочисленных
побочных заработках своего ассистента ничего не знал.
Следствие на это трио вывел финский предприниматель. Он заинтересовался
идеей постройки нового представительства ЕС в Нью-Дели. Поначалу все шло
гладко, пока не возникли юридические осложнения с участком и финн не
почувствовал, что его шансы тают.
Серджио Т., однако, решил получить с него аванс из суммы обещанных
комиссионных. Чек на 345 тыс. евро уже был выписан. Но упрямый финн не
захотел выпускать его из рук, не получив гарантий.
Темпераментный южанин выхватил нож. Тогда финн бросил чек, но тут же
позвонил следователю из группы "Олаф".
Прошло три года, прежде чем прокуратура смогла нанести удар. 150 ее
сотрудников на рассвете штурмом взяли 30 офисов и квартир, расположенных
в Бельгии, Люксембурге, Франции и Италии. Они изъяли горы документов и
засадили итальянскую троицу в места предварительного заключения. А пока
время шло, сеть фирм, принадлежавших Анджело, получила от ЕС заказов на
40 млн евро. Ради того чтобы "не подвергать опасности секретное
расследование", оправдывает комиссия свою многолетнюю верность
партнеру-аферисту, "пришлось поддерживать деловые контакты".
Это может выйти боком, поскольку работники прокуратуры вынуждены были
заниматься проектами, которые Анджело в этот смутный период получил от
OIB - управления по недвижимости и логистике ЕС. Немецкий депутат Грэсле
послала официальный письменный запрос председателю Комиссии ЕС Баррозу,
желая знать, был ли кто-либо из сотрудников OIB приглашен одной из фирм,
принадлежавших Анджело, "на гонки "Формулы-1" в Спа". Только по
подразделению OIB уже заведено семь дел по подозрению в коррупции.
Офисы ЕС в Брюсселе, Страсбурге и Люксембурге занимают площадь
приблизительно в 2 млн кв. м. стоимость аренды их только за 2005 год
составила приблизительно 345 млн евро. В специальном отчете Европейской
счетной палаты за март описано несколько способов, позволяющих поднять
цены при строительстве, приобретении и аренде помещений. Во всех случаях
заключение одинаковое: "Комиссия платит больше, нежели необходимо".
Иногда с вариацией: "На процентных ставках могло быть сэкономлено 7,7
млн евро".
Повсюду в Европе ЕС требует, чтобы заказы выдавались подрядчику по
тендеру. Но сам он нередко этому правилу не следует. Он предпочитает так
называемую процедуру переговоров, во время которой с заранее выбранным
партнером ведется торг о ценах и условиях по конкретному объекту.
По процедуре принятия бюджета такое позволяется лишь при покупке или
аренде готовых зданий. Но, по сведениям счетной палаты, технология эта
"применялась и при выдаче подрядов на строительство или ремонт зданий, а
также при крупных подрядах на отделку, являвшихся на самом деле
подрядами на строительные работы". Строительные же подряды предполагают
проведение тендеров, а в противном случае - таково мнение аудиторов -
цены на недвижимость ЕС "определялись не через механизм конкуренции".
Но брюссельским заказчикам не до мелочей. Европейский парламент ежегодно
получает в распоряжение на 100 млн или даже 200 млн евро больше, чем он
может истратить. Этот избыток, то есть 10-15% бюджета, ежегодно
переводится единым блоком как сводная проводка в распоряжение отдела по
недвижимости. В итоге ЕС строит, арендует и проектирует так много, что
контроль над происходящим теряется.
Например, с 1998 по 2004 год за пустое и ничем не оборудованное здание в
Брюсселе ежегодно платилась арендная плата в размере 6 млн евро. Сейчас
снимаются дополнительные офисы. Частные застройщики и арендодатели,
стонет депутат Европарламента от ХДС Маркус Фербер, "могут купаться в
деньгах ЕС".
И не только они. В Страсбурге, официальной резиденции Европарламента,
Брюссель в течение двух десятилетий переплачивал за аренду суммы, на 32
млн, а иногда и на 60 млн евро превышающие обычные. Это совершенно не
бросилось в глаза аудиторам. Чиновники компании, управлявшей арендой
здания, с 1983 года даже не заглянули в контракты. "Город Страсбург
неплохо нажился на нас", - констатирует Фербер.
